Чувствую горлом холод перчатки латной.
Список закрыт – и будет прочтен превратно.
Правда ли, что на нем проступают пятна?
Правда ли, что мы звали друг друга: «Брат мой»?
Было нашим оружием слово – мы его омочили во вражьей крови.
Было тело адамовой глиной – мы его подарили раскисшим дорогам,
Мы читали дорожные знаки
О любви,
О безбрежной любви, что является именем Бога.
О чем ты молился, возлюбленный брат мой, шепча золотую латынь?
Чему ты смеялся, возлюбленный брат мой, когда она шла к окончанью?
Мы будем молчать, потому что слова разрывают небесную стынь.
Мы будем молчать – и заштопаем небо молчаньем.
Были демоны наши смешливы – они пощадили нас в наших грехах.
Были ангелы наши суровы – они нам читали Фому Аквината,
И тогда мы оставили волю
В их руках –
В белоснежных руках их, что были сильны и крылаты.
О чем ты жалеешь, возлюбленный брат мой, когда расступается высь?
Чего ты желаешь, возлюбленный брат мой, надев милосердье как латы?
Мы будем молчать, потому что слова – это цепи. От них не спастись.
Мы будем молчать – и, возможно, избегнем расплаты.
И вино было кровью, и кровь опьяняла – таков был предложенный текст.
Мы скользили по лезвию бритвы – оно веселило нам душу и зренье,
Мы срывались с опасного края
В бездну бездн,
И узрели, что в лоне небес невозможно паденье.
О чем ты не вспомнил, возлюбленный брат мой, сгорая в витражном огне?
Чего ты боялся, возлюбленный брат мой, когда призывал к покаянью?
Мы будем молчать, потому что слова – это средство побега во вне.
Мы будем молчать. И Господь осенит нас познаньем.